Сид и император (СИ) - Страница 6

Когда я перешла на внутреннее зрение, то увидела сияющий ареол вокруг браслета и множество незримых нитей, которые тянулись к нему словно из пустоты… или из междумирья? Я на пробу коснулась одной из нитей, и почувствовала ответ, который мои уши интерпретировали как звон струны. Как и в случае с «бездонной» сумкой, мои органы чувств сами выбрали, как именно воспринимать этот объект Силы.

Коснувшись сразу нескольких «струн» перебором, я извлекла довольно приятный для моего магического «слуха» аккорд. Может быть, именно это ученые древности называли музыкой сфер? Был ли в этом какой-либо смысл, не знаю.

«Ну и ну!»

Я решила, что позже обязательно ознакомлюсь с тем, что может эта вещица. А теперь… Теперь мне следовало спасти две жизни.

Чтобы собраться с мыслями, я немного постояла у крохотного оконца, больше напоминающего не источник света и свежего воздуха, а бойницу. Фонари, щедро расставленные во дворе и освещающие территорию, прилегающую ко дворцу, границей света отгораживали его от окружающей ночи.

Через стекла в свинцовой оправе я наблюдала, как на землю и темного провала с неба падает ледяная крупа. Ну что за место! Казалось, наступила весна, и все растаяло, и зима отступила окончательно, но она не спешила сдавать свои позиции… Я поежилась и посильнее укуталась в свою шерстяную шаль, уткнувшись в нее подбородком и вдыхая успокаивающий запах дома.

Перед уходом я поправила фитиль в масляной лампе. К счастью, мне достало ума взглянуть в настенное зеркало, и я поспешно оттерла платком засохшую на подбородке кровь того вепря.

«Бедный охранник. Интересно, что бы он подумал, явись я в таком виде к наследнице?» По меньшей мере, это напоминало страшилки о повивальных бабках, пожирающих младенцев.

У охранника я поинтересовалась, сколько прошло времени. Оказывается, я спала совсем недолго, и до утренней стражи еще далеко. Солнце еще не встало.

По каменным коридорам, увешанным гобеленами, я тихонько прошла в покои наследницы и поглядела на спящую Амелию и бодрствующую у ее постели служанку. Сквозь одеяло я видела, как мягко светятся Искры матери и ребенка, и ощущала, как работают их сердца. Неужели моя Сила вернулась ко мне?

«Спасибо! О, спасибо!»

Кто бы ни помог мне в этом — спасибо вам! В ответ на мою безмолвную благодарность я ощутила почти незаметный ответ мироздания… Волна тихо плеснула, коснувшись меня своей кромкой, и вернулась обратно.

* * *

А все-таки: кто вызвал меня из канцелярии герцогини? На ум приходил только господин Леальтад, который мог распорядиться из-за затяжных родов. Он был свидетелем моего обещания наместнику.

Я попросила камеристку распорядиться:

— Госпожа Морвен? Нужно много кипяченой воды, холодной и горячей, а также два серебряных или медных таза, большой поднос, чистые простыни и пара дюжин кипяченых полотенец. И разбудите, наконец, господина Шимуса. Передайте, что я жду его в комнате наследницы. И еще, — подумав, добавила я. — Пошлите посыльного к господину Леальтаду. Передайте, что сегодня мы с господином Шимусом наконец принимаем роды.

Начальник канцелярии известит герцогиню и наместника. Думаю, они уже будут здесь к тому моменту, как ребенок появится на свет, или даже раньше.

— Да, госпожа, — почтительно ответила Морвен и развила бурную деятельность.

Служанки сновали туда-сюда, выполняя распоряжения камеристки, а я мысленно перебирала все, что было у меня в дорожной сумке с инструментами. Обычно такие мысли меня успокаивали.

Я старалась мыслить оптимистично, несмотря на все возможные риски. Начиная приготовления, как если бы это были обычные, рядовые роды, я размышляла, какие осложнения грозят роженице и ребенку. Если выбирать, я бы сначала помогла появиться на свет младенцу, а потом, по тяжести состояния наследницы, я бы спасла ее.

Может быть, проще провести операцию, разделить мать и младенца, и тогда господин Шимус сможет провести Великое исцеление. Ребенок в теле матери уже не будет мешать ритуалу.

Пока они вместе, нельзя применять Силу Жизни в чистом виде. Ребенок — наполовину плоть и кровь отца. Я знала случаи, когда мать спасали, но ее тело отторгало и уничтожало ребенка, как чужеродный элемент, и в результате ребенок погибал. По-отдельности все было проще.

— Госпожа Твигги! Мы уже начинаем? — услышала я позади себя бодрый голос придворного целителя и обернулась.

— Пока нет. Лекарство еще действует, но я уже распорядилась о приготовлениях, чтобы все было наготове, — ответила я.

Мы переглянулись. Нельзя было применять анестезию, пока еще действовало ее лекарство, и мы оба отлично понимали.

— Я сейчас принесу необходимые инструменты и средства, — сказал целитель.

«Бардак! Он даже не взял ничего с собой», — подумала я, с трудом удержавшись от язвительного замечания. В таких ситуациях все должно быть под рукой на случай непредвиденных осложнений. В любом случае, я приготовилась к любым неожиданностям, собирая инструменты, лекарства и артефакты.

Я вымыла руки, переоделась в чистую отглаженную накидку с нарукавниками и снова поставила наследнице иглы, пытаясь привести ее в сознание. Спустя какое-то время она открыла глаза. Взгляд был мутный и не сфокусированный. Осторожно приподняв ее веки, я проверила зрачки.

Кажется, Амелия попыталась что-то прошептать.

— Что? Госпожа Амелия, вы можете говорить? — спросила я.

Она покачала головой. Очевидно, из-за лекарств губы ее не слушались.